***
Он наконец справляется с собой, понимая, что звонком Жене ничего не добьется, да и ехать сейчас никуда не стоит…. Лучше уж лечь спать. Он вдруг начинает со злостью разрывать все фотографии, которые были сделаны после их расставания – ведь они неживые, неживые….Он с Мариной в Летнем саду, он с Мариной на улицах Питера, он где-то еще…. Скукота. Ему тяжело, он почти задыхается. Снова открывает окно и закуривает. «Негоже столько курить с больным-то сердцем», - сглатывает он, боясь умереть, не увидев ее, не узнав о ней ничего.
Он понимает, что больше не в силах выдерживать эту пустоту. Ведь даже собака – и та сейчас у родителей, он приехал слишком поздно и еще не успел ее забрать.
«Только Квинта знает, как я скучал, расставшись с Ней,» - думает он, затягиваясь, - «Только собака видела, как я просыпался ночью от живого тепла и, обманываясь, произносил Её имя…»
Он включает радио. Попадает на шансон. Там играет что-то не удовлетворяющее его вкус, но он зачем-то начинает вслушиваться:
«Когда уста, привыкшие к злословью
Произнесут молитву к небесам.
И мудрый Бог доверчивой любовью
Меня простит – за что, не знаю сам.
И станет все ненужным и неважным
И я пойму, что в нищете своей,
Я на Земле был счастлив лишь однажды
В те дни, когда она была моей.
Тогда я был безумным и беспечным
Шальная кровь играла как вино….
Ее любовь казалась бесконечной
И я не мог подумать об ином….
Но, день за днем растрачивая всуе
Я делал ей больнее и больней
И потерял любовь ее святую
В те дни, когда она была моей.
Пусть будет всё ее покорно власти,
Пускай Господь хранит ее детей
За то, что я познал земное счастье
В те дни, когда она была моей».
читать дальшеУже со второго куплета он начал подыгрывать незнакомому певцу, понимая, что тот поет про него.
«А я ведь только тогда чувствовал себя счастливым», - с ужасом понимает он, - «Никогда – ни до, ни после, не было такого всепоглощающего счастья. Не было больше любви, когда не можешь оторваться от ее губ, чтобы просто покурить…», - он снова затягивается, сдерживая внезапно подступившее слезы. «Да и плакал я редко. После нее – ни разу», - усмехается он про себя.
«Ну что такое любовь?» - пытаясь выдавить из себя что-то, произносит он вслух. Слова гулко отражаются от стен и как-то совсем по иному звучат в пустой квартире: «А любовь – это боль. И неправда, что там, где боль места нет любви. Любить вообще сложно и противно. Ведь, когда ты любишь, ты очень-очень боишься кого-то потерять, трясешься за нее, а теряешь в итоге себя. Или ее, если не захочешь терять свободу. А если она умрет? Ведь, когда ты любишь, тебе так больно… Лучше бы не любить. Не любить, не ждать, не верить. Только вот не получается так. Ты теряешь любовь, единственную, долгожданную. А потом…. Живешь… Да даже и не живешь – выживаешь. Зачем терял? Зачем уходил?»
***
Она с отвращением смотрит на уснувшего рядом с ней молодого человека. Нет, он хорош собой – темные глаза и волосы, шикарное тело, правда не сумевшее доставить ей удовольствие…. Вроде бы. Ей надоело заводить его, надоело делать что-то. Тем более Виталий – далеко не тот, кого бы она сейчас хотела увидеть рядом с собой… А тот, которого хотела бы – уже не с ней. И удовольствие, которое доставлял он, не сможет доставить никто и никогда – он и только он. Возможно, что он уже женат, лежит сейчас в своей постели рядом со своей женой…. Она специально растравляет себе душу такими мыслями.
Она осторожно выбирается из постели и, закуривая на ходу, голой подходит к окну. Распахивает его и садится на подоконник – благо, пятый этаж. Виталий начинает шевелиться и, недовольно закутываясь в одеяло, ворчит:
- Снова ты куришь? Хочешь, чтобы я задохнулся ночью? Иди лучше ко мне!
- Таля, отстань, - беззлобно отмахивается она, и он, ничуть, впрочем, не обидевшись, снова засыпает.
Она смотрит на часы, понимая, что можно бы успеть поспать хоть немного. Ей не хочется ложиться спать рядом с Виталей, но выбор невелик – или ехать домой, куда скорей всего уже вернулся не слишком трезвый Костя, либо остаться здесь. Дома ее ждет очередной скандал, тем более…. Как бы ей ни было все равно на Костины чувства, иногда все же становится стыдно и неудобно. Поэтому она выбирает второе, но сначала решает поесть.
Пока жарит себе омлет, включает радио:
«Она была нужна мне, как глоток воздуха,
Искал ее повсюду, как очередную дозу …»
«Вот и для меня он как доза, как очередной укол! Наркоманка от любви!» - сл злостью думает она.
«Из головы хотел я выбросить,
Но не мог. Лишь глаза на секунду
Закрыть мне стоило….
Сердце, вспоминая ее, ныло в истоме….»
Она, раздражаясь все больше и больше, выключает радио, надеясь хоть так больше о нем не думать.… Но мысли не идут из головы.
«Ах, как я рыдала, когда узнала, что он уезжает в Питер,» - пытаясь надсмеяться над своими же чувствами, думает она, - «Как же я без него? Утоплюсь, повешусь, «Умру, уйду, закроюсь в ванной и никогда не будет сил….ты называешь меня странной? А ты хоть раз вот так любил???» Выжила, черт возьми, сделала аборт и выжила! Да плевать я хотела на то, что он думал в момент расставания. Я знала, знала, знала, что мы не сможем друг без друга. А вот, смотри-ка – ошиблась! Первый раз в жизни почувствовав, что такое любовь – потеряла. Как дура!» - она кидает недоеденный омлет в раковину и пускает воду, - «А потом – спала неважно с кем, господи, став почти ничтожеством….
Зачем, для чего Судьба послала мне еще один шанс построить жизнь?
Костя. И цветы были, все было. И «в замуж» – сколько угодно раз. Но не люблю я его! Сплю с ним, говорю что-то приятное, нравлюсь его семье, за этот год уже успела подружиться с его мамой, которая свято уверена, что мы вот-вот поженимся…. Зачем, для чего это издевательство? Но тогда он меня спас ….. Выжила, пусть стервозная, резкая, холодная, зато живая. А с Ним была просто живая. И не нужны были цветы и подарки, и внешний вид не интересовал – ни мой-его, ни наоборот. Господи, Господи, Господи», - она будто молится, неосознанно обращаясь куда-то наверх…. А наверху – потолок, покрытый паутиной трещин. И ничего – и это выдержит…
Она домывает посуду и, понимая, что больше не сможет думать о нем, наконец, ложится спать.
***
Проснувшись, он сначала не понимает, где находится. «Ах, да, дом, милый дом», - почти счастливо улыбается он…. С недоумением смотрит на хаос, который вчера устроил, собирает осколки и обрывки фотографий. Потом разворачивает «их» фотографию «лицом к стене», всячески стараясь убедить себя, что всё, что он думал вчера – не более, чем тоска, ностальгия и немножечко шизофрении…..
Собираясь к родителям, он включает первый попавшийся диск:
«Годы за спиной, мир не стал ему краше,
И над головой птицам петь ни к чему.
Горизонт играл с ним, но стал ему дальше.
Год от года предлагая жить…»
Он замирает, не убрав стекло; подходит к окну и прикуривает:
«Отвергая многих, родился с надеждой
Просыпаться не одному….
Потому города за спиной, и путь короче,
Больше дороги прямой, людей попроще.
Ищет подругу домой с любовью верной
С сердцем, похожим на зной….»
Он докуривает сигарету, стараясь не вслушиваться в слова «Кукрыниксов»:
«Он нашел ее на последнем дыханье,
Провожая взглядом простые глаза….
И не смог понять, на каком испытанье,
Выбирать нельзя чудеса»
Он выключает музыку и все же начинает собираться…. «Господи, наконец-то я их увижу: всех-всех-всех самых близких», - он снова радостно улыбается, тут же мрачнеет, но старательно отгоняет мысли о ней – о том, что без нее – не всех!
На сотовый звонит Марина. Он берет трубку, совершенно не понимая зачем. «Его» девушка хочет замуж. Причем, насколько он понимает, ей не принципиально важно, за кого…. А он жениться не хочет. Он и на Ней-то не хотел жениться. Впрочем, на ней бы он женился без сомнений – и родители были бы «за» и он…. Ему было хорошо с ней жить, тепло и уютно, несмотря на всеобщий хаос в квартире – оба не терпели порядка, несмотря на разницу во вкусах и все такое – тепло и уютно. С Маринкой же вкусы в дизайне были очень похожи, но вот их квартира в Питере казалась ему неживой. Впрочем, последние полтора года неживым ему казалось абсолютно все.
- Привет, - выдав разом испортившееся настроение, произносит он.
-Привет, котеночек, - щебечет Марина, - ты почему домашний не берешь? Обиделся?
- Он сломался, - сухо отвечает парень, не уточняя, впрочем, каким же образом сломался почти новый радиотелефон.
- Ну котик, не сердись, знаешь же, что я не люблю, когда меня будят. Если ты заедешь за мной, то я даже не буду на тебя злиться за это, - царственно изрекает Марина.
- Не могу, я еду к родителям, потом встречусь с друзьями. Да и машина в гараже. Давай как-нибудь сама, - пытаясь скрыть раздражение, советует он.
- Спасибо, - раздраженно кидает она и бросает трубку….
В Питере он бы обязательно перезвонил ей. Но не сейчас. В родном городе на него навалились старые привычки.
Он гордо улыбается своему отражению в зеркале и, окинув последним взглядом свою комнату, наконец-то уходит.
***
Телефон звонит не умолкая. Она еле отрывает голову от подушки, одновременно отталкивая руку Виталия, приобнявшую ее за грудь.
- Да! – рявкает она.
- Милая, где ты была? Почему не ночевала дома? – встревоженный голос Кости действует на ее нервы примерно как звук ножа по стеклу.
- По городу ездила, - благополучно пропуская второй вопрос, отвечает она.
- Родная, приезжай домой. Я уже дома.
- У себя или у меня? – усмехаясь, спрашивает она.
- У нас. Солнышко, ну не вредничай, я хочу общий дом, свадьбу, детей и внуков, - медовым голосом
- Костя, мы с тобой об этом говорили сто раз! – вспыхивает она, - не хочу я замуж! И рожать не хочу! Пожить хочу!
- Прости, - голос тут же леденеет, - И все-таки я бы хотел увидеть тебя дома. У тебя – уточняет он.
- Надеюсь скоро приехать, - отрезает она и захлопывает телефон.
- Что? Муж объелся груш? – хмыкает с кровати довольный Виталий.
- Он мне не муж и ты об этом прекрасно знаешь, - начинает злиться она.
- Да-да. Слушай, будь другом, сделай кофе, а!
- Сделаешь сам, - одеваясь, усмехается она, зная, что за этим последует.
- Вот так всегда – стараешься всю ночь, стараешься ради нее, а ей мужики по утрам звонят, кофе она нести не хочет, ну что ты за человек-то такой? – жалобным голосом. Это их игра – он жалуется на ее жестокосердие, она – на его тупость.
- Таля, я даже не буду говорить тебе, что ты идиот…., - торжественно начинает она, - потому что ты – просто придурок!
Она выходит во двор, понимая, что выбора – кроме как ехать домой, у нее нет.
Поворачивая ключ зажигания, она включает диск ДДТ:
«В последнюю осень ни строчки, ни вздоха,
Последние песни осыпались ветром,
Последним дождем догорает эпоха.
И мы наблюдаем за тенью и светом….»
«Все, выкинь его из головы! Еще не хватало рушить из-за него свою жизнь!» - недовольно думает она.
Выехав на дорогу, она вздыхает, стараясь ехать медленнее:
«Уходят в последнюю осень поэты
И их не вернуть – заколочены ставни,
Остались дожди и замерзшее лето,
Осталась любовь и ожившие камни
В последнюю осень….»
И вдруг понимает, что ради него готова на все – и жизнь порушить, и…. сделать все. «Так, детка, успокойся», - начинает внушать она сама себе, - «Женька бы сейчас сказала что-нибудь типа: девочка моя, в конце концов, ты себя нашла не на помойке – бежать за ним после года взаимных блядок…. Так, понятно, на помойке? Вперед, дорогая! Рушь свою жизнь, ломай все, что с таким трудом строилось, пройдись по сердцам девушек, которые могли бы быть счастливы с Костей. Забудь о Нём!!! У тебя есть жених. Ты его почти любишь….. Прекрати жить жизнью, в которой присутствует он, живи тем, что у тебя сейчас есть!!!». Она начинает хрипло смеяться, поняв, что говорит с точно таким же тоном, с каким сказала бы ей это подруга….
«Вот и все, дорогая, забудь о том, что с тобой было. Ты его больше не любишь! У тебя есть Костя, который готов устелить тебе землю цветами и деньгами…. Он любит тебя. И ты – должна его любить!!!»
***
Он едет по улице, радуясь теплой встрече с родными, радуясь неподдельному счастью собаки. Та, решив продемонстрировать ее еще раз, подпрыгнув, исхитряется лизнуть его в ухо.
«Квинта, спокойно!» - улыбается он. Потом достает телефон:
- Саш, привет! Жека у тебя? – говорит он своему лучшему другу.
- У меня. А ты как? Неужто приехал, отморозок? – радостно приветствует его Александр.
- Приехал. Хватай ее и подъезжайте в наше кафе, - раздает он указания. Впрочем, друзья и не думают сопротивляться.
Через двадцать минут он уже душит в объятьях Женьку и хлопает по спине Саню.
- Рассказывайте, как там кто? – заказывая пива, просит он.
- Ты же за рулем, - пугается Женя.
- Да плевать мне! Квинту домой доставил и хватит, - отмахивается он, - как Далька, Людочка, вообще все наши? Саш, пацаны как?
- Работают все, - усмехается Саша, прихлебывая пиво - У нас две свадьбы на носу – Илюха раскачался наконец-то и Киря… Ты как раз успел. Ты-то не собираешься?
- Да ни в жизнь, - непритворно ужасается он, и они дружно хохочут….
- Далька на телевидении, - вступает в разговор Женя, - Людочка все с фотоаппаратом бегает, говорят, неплохо получает, Никита программу свою делает – как ты думаешь, по какой теме?
- Музыка? – притворившись, что думает, выдает он.
- Как же ты угадал? – смеется Женя, - Ведь музыкой Ник никогда не увлекался…
- Да-да, конечно, - усмехается он, вспоминая, как они начинали играть вместе. Оба – заядлые мъюзикманы, радовались каждой удаче группы… А потом разбежались…
«И она там была…. Всегда рядом – хоть на край света – второй тенью. Как же я уставал! И все же – как же мне этого не хватает….»
- А…, - заикается было он, но сам себя обрывает. Впрочем, Женя прекрасно понимает, о ком он хотел спросить и умеет ловить мысли на лету – за это и ценят.
- Она на радио, - с жалостью глядя на него, роняет она и тут же переводит разговор, - а почему ты без девушки? Я ужасно хотела с ней познакомиться. Надо же – уехать работать в другой город и встретить там землячку….
- Еще и романчик с ней закрутить, - одобрительно хмыкает Саша, - молодец, друга! Она хоть красивая?
- Увидишь еще, - хмуро морщиться он, допивая пиво, - Давайте пока просто посидим, как раньше. Вы-то расписаться не собираетесь? Как-никак почти 6 лет вместе.
- Не дай Бог, - с ужасом переглядываются они, и смех снова снимает возникшее было напряжение.
- Может, наших позовем? – предлагает Женя…
Приехала Далила, примчался Паша, едва обменявшись со всеми рукопожатиями и снова умчавшись на работу. Илья и Тина приехали как всегда вместе – он был как никогда дома…. Именно здесь он чувствовал себя собой…. Все такие же сумасшедшие, как он…. Если бы еще здесь была она…
- Может быть, двинем на набережную, поближе к нашему факультету? – предложение Далилы было поддержано безоговорочно.
Когда они переместились на набережную, он взял гитару, которую привез Илья и начал петь:
«Я ищу таких, как я сумасшедших и смешных,
Сумасшедших и больных,
А когда я их найду, мы уйдем отсюда прочь,
Мы уйдем отсюда в ночь…
Мы уйдем из зоопарка….»***
Она доезжает до дома, и некоторое время просто сидит в машине, не решаясь зайти в дом.
Ее грызёт недовольство собой, ей неудобно перед Костей….. Может быть, именно это называют совестью?
Она заставляет себя подняться и дойти до двери в подъезд. Возле лифта она сталкивается с Костей. Он тут же подхватывает ее в объятья, и, вдыхая запах ее волос, произносит:
- Милая моя, как же долго ты ехала….
- Костя, - пытается прервать его она.
- Нет, молчи. Я люблю тебя, я не могу без тебя, я.… Выходи за меня замуж, любимая. Прошу тебя, - не дает ей опомниться молодой человек.
- Кость…, - выдыхает она, - Нет!
Она вдруг понимает, что все ее правильные мысли о том, что нельзя рушить свою жизнь из-за одного человека, летят в тартарары. Она почти не слушает, что ей говорит Костя – еще одним предложением выйти за него замуж он разрушил все, что у них когда-то было.
- Я знаю, любимая, ты хочешь пожить для себя, ты не хочешь рожать, но я хочу поставить штамп в паспорте, чтобы ты была моей и только моей! Обещаю, наши отношения не изменяться!
-Да нет давно никаких отношений, - не выдержав, взрывается она, - Я не люблю тебя, и никогда не любила! Прости, Кость, но я никогда не выйду за тебя замуж! Лучше всего будет, если ты сейчас соберешь вещи и отдашь мне ключи от моей квартиры.
Эта отповедь вводит Костю в легкий ступор. Он не может понять, что же он сделала не так, почему же…
- Что ж, я всегда знал, что ты сука! – раздраженно бросает ей Костя, - Кто он?
- Он? – недоуменно переспрашивает она.
- Разумеется, ты ведь бросаешь меня из-за кого-то! Раньше тебя все устраивало! Ты только осенью как с цепи сорвалась, - уже орет Константин.
- Кость, - ее усталый взгляд говорит всё без слов….
Когда он, наконец, собирает вещи и уходит из ее квартиры, напоследок громко хлопнув дверью, она опускается в кресло и дотягивается до телефона.
Читая присланные sms’ки, она кусает губы практически до крови.
от Женьки: «Он приехал»
от Далилы: «Как ты? Уже виделись?»
от Кости: «Он был старше ее, она была хороша.… Прощай!»
На остальных ей было плевать. Она включает музыкальный центр:
«А он дарил ей розы, покупал ей духи,
Посвящал ей песни, читал ей стихи,
Он хватался за нитку, как последний дурак….
Он боялся, что когда-нибудь под полной луной,
Она забудет дорогу домой. И однажды ночью
Вышло именно так.»
Эта песня напоминает ей о многом – и о первой любви и…. о Косте – они познакомились под эту песню. Он пел ее на улице – стритовал с друзьями на спор, а она заслушалась. Он пел только для нее – раз, другой, третий…. А потом подошел, взял за руку и сказал: «девушка, теперь вы со мной, вас никто не обидит». И это было так трогательно. А потом все было как в песне – и он старше, и она…. ведьма, которая летает по ночам. Он боялся ее потерять и часто, слушая эту песню, прижимал ее к себе, и жалобно просил: «Скажи, что я тебя не потеряю….. Обещай, что где бы ты ни была – ты будешь помнить, что я тебя жду, и буду ждать всегда. Дома….»
«Костя, прости», - шепчет она, - «Я люблю его…. До сих пор люблю. И жду – гораздо больше, чем ты ждешь меня – я приму его всегда. А надо будет – побегу босиком по снегу за ним….». Она закусывает губы, слизывая с них какие-то солоноватые капли, не пытаясь понять, что это – кровь или слезы…
***
Поздним вечером, успев уже протрезветь, он едет домой, уже жалея о том, что не спросил у Женьки или Далилы ее телефон.
«Спокойно, спокойно», - уговаривает он себя, барабаня пальцами по рулю, - «Сейчас приеду домой, позвоню пацанам, нажрусь… Я ее забуду!»
«Тяни. Ты все равно меня не вытянешь,
Тяни. Я все равно останусь для тебя в тени.
Ничем не сможешь ты мне, милая, помочь,
С тобой я обречен. Мечтаешь о любви –
А я-то тут при чем?» -
Начинает было напевать он, но обрывает сам себя. Несмело достает телефон, паркует машину…. Но так и не решается позвонить – вместо этого достает сигарету и прикуривает.
Потом снова достает телефон, и, не прекращая курить, будто решившись на что-то, набирает номер:
- Привет.
- Привет, - сухо отвечает женский голос, - съездил куда хотел?
- Да. Марин, знаешь…. Мне надо тебе кое-что сказать.
- Ну, заезжай, - равнодушно предлагает девушка.
- Марин, я…, - чуть запинается он, ведь, в сущности, эта девушка не сделала ему ничего плохого, наоборот, поддерживала в незнакомом городе, помогала…. Он понял, что не любит ее, совсем недавно – как только вернулся в родной город и на него навалились воспоминания. Он ведь никогда и не прекращал любить – однолюб, пытающийся быть циником. А Она все это раскусила – только она знала, кто же он внутри, далеко внутри, за маской клоуна и музыканта, за маской отморозка и циника…. И только с ней.… Впрочем, неважно. Он просто любил ее. И любит до сих пор.
- Марин, я не хочу к тебе ехать…
- Что? – сдавленным голосом, видимо он очень ее разозлил.
- Ничего! – вспыхивает он ни с того ни с сего. Так не было очень давно… с тех самых пор, как ее не было в его жизни, - Поверь, нам лучше расстаться.
Он вешает трубку, понимая, что будет скрываться от нее до тех пор, пока она не отстанет – в конце концов, он всегда так делал. Только с Ней так не получилось – ведь учились вместе…. Впрочем, даже если бы и получилось – он бы все равно не смог расстаться с ней врагами.
А привычек своих он все равно менять не собирается.
Он поворачивает ключ зажигания и решает прокатиться по городу…. Тихий внутренний голос, предупреждающий об «аромате» дневных возлияний, оказывается проигнорированным:
«Вот твой дом, но в двери уже новый замок.
Здесь ждали тебя так долго, но ты вернуться не мог,
И последняя ночь прошла в этом доме в слезах,
Но ты опять не пришел и в дом пробрался страх….»
Он едет по городу, открыв окно и наслаждаясь видами родного города. Вспоминает ее, понимая, что делает круги вокруг дома ее родителей. «Нужно уезжать», - закусив губу, подумал он.
«И ты понял, что если б спешил,
То мог бы успеть….
Ну что уж теперь поделать?
Ты достал гитару и начал петь….»
Из колонок раздаётся «веселая песня с грустным концом», а он, оглянувшись на ее окна в последний раз, понимает, что должен проехаться.
Рассказ - ч.3
***
Он наконец справляется с собой, понимая, что звонком Жене ничего не добьется, да и ехать сейчас никуда не стоит…. Лучше уж лечь спать. Он вдруг начинает со злостью разрывать все фотографии, которые были сделаны после их расставания – ведь они неживые, неживые….Он с Мариной в Летнем саду, он с Мариной на улицах Питера, он где-то еще…. Скукота. Ему тяжело, он почти задыхается. Снова открывает окно и закуривает. «Негоже столько курить с больным-то сердцем», - сглатывает он, боясь умереть, не увидев ее, не узнав о ней ничего.
Он понимает, что больше не в силах выдерживать эту пустоту. Ведь даже собака – и та сейчас у родителей, он приехал слишком поздно и еще не успел ее забрать.
«Только Квинта знает, как я скучал, расставшись с Ней,» - думает он, затягиваясь, - «Только собака видела, как я просыпался ночью от живого тепла и, обманываясь, произносил Её имя…»
Он включает радио. Попадает на шансон. Там играет что-то не удовлетворяющее его вкус, но он зачем-то начинает вслушиваться:
«Когда уста, привыкшие к злословью
Произнесут молитву к небесам.
И мудрый Бог доверчивой любовью
Меня простит – за что, не знаю сам.
И станет все ненужным и неважным
И я пойму, что в нищете своей,
Я на Земле был счастлив лишь однажды
В те дни, когда она была моей.
Тогда я был безумным и беспечным
Шальная кровь играла как вино….
Ее любовь казалась бесконечной
И я не мог подумать об ином….
Но, день за днем растрачивая всуе
Я делал ей больнее и больней
И потерял любовь ее святую
В те дни, когда она была моей.
Пусть будет всё ее покорно власти,
Пускай Господь хранит ее детей
За то, что я познал земное счастье
В те дни, когда она была моей».
читать дальше
Он наконец справляется с собой, понимая, что звонком Жене ничего не добьется, да и ехать сейчас никуда не стоит…. Лучше уж лечь спать. Он вдруг начинает со злостью разрывать все фотографии, которые были сделаны после их расставания – ведь они неживые, неживые….Он с Мариной в Летнем саду, он с Мариной на улицах Питера, он где-то еще…. Скукота. Ему тяжело, он почти задыхается. Снова открывает окно и закуривает. «Негоже столько курить с больным-то сердцем», - сглатывает он, боясь умереть, не увидев ее, не узнав о ней ничего.
Он понимает, что больше не в силах выдерживать эту пустоту. Ведь даже собака – и та сейчас у родителей, он приехал слишком поздно и еще не успел ее забрать.
«Только Квинта знает, как я скучал, расставшись с Ней,» - думает он, затягиваясь, - «Только собака видела, как я просыпался ночью от живого тепла и, обманываясь, произносил Её имя…»
Он включает радио. Попадает на шансон. Там играет что-то не удовлетворяющее его вкус, но он зачем-то начинает вслушиваться:
«Когда уста, привыкшие к злословью
Произнесут молитву к небесам.
И мудрый Бог доверчивой любовью
Меня простит – за что, не знаю сам.
И станет все ненужным и неважным
И я пойму, что в нищете своей,
Я на Земле был счастлив лишь однажды
В те дни, когда она была моей.
Тогда я был безумным и беспечным
Шальная кровь играла как вино….
Ее любовь казалась бесконечной
И я не мог подумать об ином….
Но, день за днем растрачивая всуе
Я делал ей больнее и больней
И потерял любовь ее святую
В те дни, когда она была моей.
Пусть будет всё ее покорно власти,
Пускай Господь хранит ее детей
За то, что я познал земное счастье
В те дни, когда она была моей».
читать дальше